Тернистый палисад: Академия Флос Петал [СИ] - Вероника Бер

Селесту она любила немного больше — толи за то, что она прекрасна в учебе, толи за то, что она женщина. Она хоть и была двойняшкой с Кристианом, но отличалась: её волосы были темнее, а рост выше. Она пыталась больше времени уделять обучению, чтобы получить образование и стать великим ученым, сделать мир лучше. Она понимала, что её дальнейшее обучение крестной не нужно, поэтому старалась получить его бесплатно. Из-за этого она иногда недосыпала и проводила время в школьной библиотеке. От этого Селеста стала более серьезной и рассудительной, что раздражало Кристиана, ведь в детстве они часто веселились вместе.

С неохотой Кристиан выбрался из леса и направился на автобусную остановку, что называлась «Многоликий лес» и являлась конечной у многих автобусов. Дом Кристиана находился далеко отсюда. Он дошел до неё и заметил, что рядом с ней растет три невиданных цветка и у каждого из них было по три лепестка розово-лиловых оттенков. Да это же те самые цветы, о которых писалось в том рекламном буклете!

Спустя минут пять подъехал нужный Кристиану автобус, что вел к улице Рубиновой, на которой находился дом мисс Марлоуи. Названа улица так, кстати, из-за того, что у всех изначально были красные крыши и красный кирпич. Сейчас многие дома были снесены и построены в другой цвет, а крыши перекрашены. Если и оставались традиционные красные дома, то они были очень старые и там никто не жил.

Проехав остановок семь пришлось выходить и сворачивать налево к этой самой улице. От остановки дом находился не особо далеко, поэтому долго идти не пришлось и вскоре Кристиан стоял прям перед дверью дома № 4.

С отвращением, он отворил дверь и услышал звуки телевизора. Значит, крестная уже дома.

Все верно: пройдя к лестнице на второй этаж, на котором находилась его и Селестина спальня, он увидел жабовидного вида женщину на диване, поедавшую сырные шарики. Из-за старой скрипучей лестницы она заметила его присутствие:

— Ничего не хочешь объяснить? — сказала она режущим голосом еле отрываясь от телевизора.

— Что именно я должен объяснить? — спросил Кристиан, пытаясь скрыть свое отвращение.

— Уроки в вашей школе закончились час назад. Где же ты, мне интересно, пропадал столько времени.

— Гулял с друзьями, — сказал Кристиан и стал быстро подниматься на верх не дожидаясь ответа.

Он уже поднялся и направлялся к спальне, но тем не менее до него доходили фразы вроде «гадкий врун» и «нет у тебя никаких друзей».

Он отворил дверь и, как всегда, увидел свою сестру, лежащую на кровати и читающую книгу. На ней был надет её школьный темно-алый клетчатый сарафан: походу, она слишком устала для того, чтобы переодеться. Сестра подняла свою голову и осуждающе посмотрела на Кристиана своими серо-голубыми глазами:

— Знай: опять из-за твоих прогулов я школу менять не буду. — твердо сказала она, все ещё осуждающе рассматривая брата.

— А я и не буду больше в эту школу ходить! — самоуверенно ответил Кристиан.

Селеста начала недоумевать от услышанной глупости.

Кристиан сразу же достал буклет и положил рядом с ней.

Она посмотрела на него и тут же сказала:

— Тебе тоже пришла эта ересь?

— А если это не «ересь»? — сказал Кристиан и взял рекламную брошюру, — Выглядит точь-в-точь как настоящее! Такое ни нарисовать, ни распечатать.

— Если у тебя есть цветной принтер, то распечатать такое пять секунд. Просто кто-то решил разыграть кучу наивных школьников подобным способом.

— Ага, и в лес мне этот озорник это тоже принес, да? И имя мое узнал, да? — Кристиан достал конверт, подписанный его именем и фамилией.

Тут Селеста поняла, что ей нечего на это ответить и стала просто пилить своего брата взглядом, а затем спросила:

— Как именно оно к тебе попало?

— Мне его принесло что-то очень мелкое и шустрое золотистого цвета, чем-то похожее на колибри-жука. Потом кинуло под ноги и быстро скрылось.

Сестра озадачились ещё сильнее. Неужели все это — правда?

— Даже если нас и зовут в какую-то непонятную школу, то мы туда не поедем. — твердо сказала она.

— Почему?! — чуть не крича сказал Кристиан, за что сестра злобно глянула на него: крестная могла услышать.

— Ну, во-первых, нас запирают и отпирают только ко времени нормальной школы. А во-вторых, эта академия совсем не такая: Альтатония, хербориальный народ. Может, эта раса дикая и жестокая, а цветные человечки — всего лишь уловка? Может, это вообще ловушка для местных детей в рабство? И то, что они отправили именно рекламу, а не отдельное письмо, тоже напрягает.

— Ты всегда будешь такой недоверчивой и не рискованной? Если бы не я, то ты бы так и продолжала проводить время тут, не воруя печенье хоть для малейшего пропитания. И, тем более, это закрытая школа, что означает наше освобождение из этого ада. А выбраться отсюда не так уж и сложно: элементарный канат из постельного белья и все — да здравствует свобода!

— Ты забыл, что под нами находится телевизор. Думаешь, ночью Марлоуи его не смотрит? Ты подумал, что она может потом вызвать полицию для нашего дальнейшего поиска?

— В пять утра она его не смотрит, сам убедился. И если мы пропадем, то искать она нас и не подумает, я уверен, что даже выпьет не один бокал шампанского за наше исчезновение из её жизни.

— Но мы же вернемся домой. Думаю, она будет явно не в восторге, что мы пропали аж на девять месяцев.

— Об этом можно будет подумать потом.

— А остановка с цветами?

— Одна из таких — «Многоликий лес».

Селеста долго смотрела ему прямо в глаза не зная, что ответить. И в итоге через минуты три вымолвила:

— Собираем чемоданы, чтобы дойти до этой остановки пешком придется встать пораньше. И предупреждаю: если это окажется шуткой, то тебе не жить.

— Договорились! — со счастьем на лице согласился Кристиан, ведь уговорить его сестру на что-либо рискованное невыносимый труд.

К часам одиннадцати их чемоданы уже были готовы, а будильники заведены на три часа ночи. Для сна оставалось всего пять часов, хотя они не спали примерно два из них, размышляя, что же их ждет в этой таинственной академии.

Оконное стекло бережно вынуто, как и москитная сетка, канат для побега готов. Брат с сестрой привязали к одному его концу свои чемоданы и стали аккуратно и бесшумно спускать